Об исторической правде и исторических фильмах на примере сериалов Borgia и The Borgias


автор: scholar_vit
взято отсюда

читать дальше
Отказываясь от точности, автор, однако, менее склонен прощать отсутствие того, что он называет историчностью: правды поведения персонажей. Заметка посвящена сравнению двух сериалов о семье Борджиа: французско-немецко-чешского и американского, снятых в одном и том же году. Автор приводит первые эпизоды обоих.

В европейском сериале один из Орсини застает свою жену в постели с Джиованни Борджиа - последний спасается в окно. Аудитория ждет, что начнутся крики, слезы, может быть, если сценаристы захотят изобразить плохого человека, муж побьет жену, и она будет ходить до конца эпизода в синяках. Ну, или если они захотят изобразить совсем уж негодяя, он в драке случайно сломает ей шею, и будет смотреть на труп то ли с сожалением, то ли нет. Ничего этого не происходит. Орсини хватает кочергу, проламывает жене череп и спокойно уходит из комнаты, предоставляя слугам убрать труп. В дальнейшем персонажи обсуждают возможные последствия вражды Орсини и Борджиа, но никто не сомневается в том, что муж поступил совершенно правильно. Это исторично: на дворе Возрождение, и люди этой эпохи вели себя именно так - что приводит в шок современную аудиторию.

В первом эпизоде американского сериала идут выборы папы. Кардинал (судя по сценарию, Джулиано делла Ровере) встречает в коридоре Родриго Борджиа и сообщает, что узнал, что Родриго берет взятки. Современная аудитория шокирована (взятки!). Но шокирован и делла Ровере: он сообщает, что будет бороться с Родриго изо всех сил. Это дело принципа: взяточник не должен сидеть на троне святого Петра! После выборов тот же кардинал шокирован, узнав, что у новоиспеченного папы любовница и незаконные дети. Это все, конечно, может шокировать аудиторию в 21 веке, но не в 1492 году - когда любовницы и дети имелись у всех пап на протяжении как минимум столетия. Ex Urbi особенно веселит, что нежным цветком оказался именно делла Ровере: исторического кардинала делла Ровере (а затем "Папу-воина" Юлия II), такие штуки уж никак не могли шокировать: у него хватало своих детей, на взятки он одалживал у иностранных правителей сотни тысяч дукатов, и т.д. "Это не историчность, - пишет автор. - Это присваивание выдуманным персонажам исторических имен и вкладывание в них лекций о том, что их шокирует".

Автор пишет, что создатели американского сериала, похоже, решили, что публика просто не поверит, если ей показать "настоящее" Возрождение. "Как, почти все кардиналы брали взятки? Как, многие, вероятно и большинство, влиятельных клириков открыто жили с любовницами? Как, каждый из этих людей совершил убийство или приказал своим головорезам его совершить? Подождите, у них у всех были свои головорезы? Даже у монахов?" Это выглядит преувеличением, и создатели сериала решили сгладить впечатление.

Европейский сериал, пишет Ex Urbi, не сглаживал. Драка в кабаке не переходит от оскорблений к крикам, оттуда к киданию стульями, а оттуда к вооруженной схватке. Вместо этого немедленно после оскорблений участники начинают резать друг друга: это Возрождение! В американском сериале четырнадцатилетняя Лукреция Борджиа возмущается тем, что отец организовывает ей брак по расчету, как возмутилась бы современная девушка. В европейском она непрерывно требует, чтобы ей этот брак организовали и убеждена, что иначе она останется старой девой. И т.д.

В заключение автор пишет, что оба сериала достаточно хороши в качестве развлечения. Но европейский интереснее: его персонажи, по мнению автора, глубже.