Borgia и The Borgias

[souny]

Об исторической правде и исторических фильмах на примере сериалов Borgia и The Borgias

автор: scholar_vit
взято отсюда


Брэд Де Лонг цитирует очень интересный и не известный мне ранее блог Ex Urbe. В данной записи его автор, профессиональный историк, рассуждает об исторической правде в исторических фильмах.

Ex Urbe говорит, что для специалиста любой такой фильм полон ошибок:

«Представьте себе сцену, в которой два мужчины эпохи Возрождения сидят в болонском кабаке с проституткой. Когда эту сцену смотрю я, с моим профессиональным знанием периода и места, я замечаю, что горит неправдоподобно много свечей, гораздо больше, чем мог себе позволить такой кабак, плюс за обед заплачено примерно столько, сколько лендлорд зарабатывает за месяц, а на проститутке нет голубой вуали, обязательной для проституток по законам Болоньи того времени. Но если я покажу её двадцати другим историкам, они заметят много других вещей: что такие подсвечники нельзя было сделать при тогдашнем уровне технологии, что рисунок на ткани фламандский, что на окнах не должно быть занавесок, что еда, которую они едят, из правильного времени, но генуэзская, а не болонская, однако повар из Генуи не мог работать в Болонье из-за вражды между городами и т.д. и т.п. Это мы знаем. Но человек из того периода заметит ещё тысячу вещей: что свечи делались другого диаметра, что животных забивали иначе, что форма у стейков была другой, что ни одним кабак того времени не мог обойтись без какой-то непременной детали: чистильщицы шляп, котят, хлеба особенной формы. Все исторические сцены неверны, как неверна была бы сцена из нашего времени, где пара из высшего общества идет в ужинать формальный ресторан, где им предлагают бумажные меню и работает all-you-can-eat буфет. Тут каждая деталь возможна, но смесь неправильна.»

Более того, пишет автор, слишком точное соблюдения деталей сделает фильм плохим:

«Аудитория будет постоянно отвлекаться деталями вроде чересчур темных для фильма комнат, уродливых дырок вместо зубов, детей, которым в качестве одноразовых игрушек дают певчих птичек со сломанными крыльями или Марии-Антуанетты, облегчающейся на пол Версаля (несмотря на сотни туалетов, одной из примет роскоши Версаля были слуги, регулярно убиравшие человеческие испражнения из коридоров, иногда дважды в день, но никак не реже раза в неделю). Мы не можем сделать исторически точного кино - оно никому не понравится.

Это же верно и для костюмов. Автор рассказывает, что консультировала какой-то фильм, где пришлось отказаться от исторически правильных штанов викингов с широкими оранжевыми и белыми лампасами, долженствующими демонстрировать богатство хозяев: аудитория не поняла бы, почему викинги ходят в клоунских панталонах. Или представьте себе наряды средневековых принцесс в современном кино. Они там обычно нежно-голубых или розовых цветов, символизирующих хрупкую зарождающуюся женственность. Но для людей того времени неяркие краски были признаком бедности.»

Отказываясь от точности, автор, однако, менее склонен прощать отсутствие того, что он называет историчностью: правды поведения персонажей. Заметка посвящена сравнению двух сериалов о семье Борджиа: французско-немецко-чешского и американского, снятых в одном и том же году. Автор приводит первые эпизоды обоих.

В европейском сериале один из Орсини застает свою жену в постели с Джиованни Борджиа - последний спасается в окно. Аудитория ждет, что начнутся крики, слезы, может быть, если сценаристы захотят изобразить плохого человека, муж побьет жену, и она будет ходить до конца эпизода в синяках. Ну, или если они захотят изобразить совсем уж негодяя, он в драке случайно сломает ей шею, и будет смотреть на труп то ли с сожалением, то ли нет. Ничего этого не происходит. Орсини хватает кочергу, проламывает жене череп и спокойно уходит из комнаты, предоставляя слугам убрать труп. В дальнейшем персонажи обсуждают возможные последствия вражды Орсини и Борджиа, но никто не сомневается в том, что муж поступил совершенно правильно. Это исторично: на дворе Возрождение, и люди этой эпохи вели себя именно так - что приводит в шок современную аудиторию.

В первом эпизоде американского сериала идут выборы папы. Кардинал (судя по сценарию, Джулиано делла Ровере) встречает в коридоре Родриго Борджиа и сообщает, что узнал, что Родриго берет взятки. Современная аудитория шокирована (взятки!). Но шокирован и делла Ровере: он сообщает, что будет бороться с Родриго изо всех сил. Это дело принципа: взяточник не должен сидеть на троне святого Петра! После выборов тот же кардинал шокирован, узнав, что у новоиспеченного папы любовница и незаконные дети. Это все, конечно, может шокировать аудиторию в 21 веке, но не в 1492 году - когда любовницы и дети имелись у всех пап на протяжении как минимум столетия. Ex Urbi особенно веселит, что нежным цветком оказался именно делла Ровере: исторического кардинала делла Ровере (а затем "Папу-воина" Юлия II), такие штуки уж никак не могли шокировать: у него хватало своих детей, на взятки он одалживал у иностранных правителей сотни тысяч дукатов, и т.д. "Это не историчность, - пишет автор. - Это присваивание выдуманным персонажам исторических имен и вкладывание в них лекций о том, что их шокирует".

Автор пишет, что создатели американского сериала, похоже, решили, что публика просто не поверит, если ей показать "настоящее" Возрождение. "Как, почти все кардиналы брали взятки? Как, многие, вероятно и большинство, влиятельных клириков открыто жили с любовницами? Как, каждый из этих людей совершил убийство или приказал своим головорезам его совершить? Подождите, у них у всех были свои головорезы? Даже у монахов?" Это выглядит преувеличением, и создатели сериала решили сгладить впечатление.

Европейский сериал, пишет Ex Urbi, не сглаживал. Драка в кабаке не переходит от оскорблений к крикам, оттуда к киданию стульями, а оттуда к вооруженной схватке. Вместо этого немедленно после оскорблений участники начинают резать друг друга: это Возрождение! В американском сериале четырнадцатилетняя Лукреция Борджиа возмущается тем, что отец организовывает ей брак по расчету, как возмутилась бы современная девушка. В европейском она непрерывно требует, чтобы ей этот брак организовали и убеждена, что иначе она останется старой девой. И т.д.

В заключение автор пишет, что оба сериала достаточно хороши в качестве развлечения. Но европейский интереснее: его персонажи, по мнению автора, глубже.